+7 (495) 720-06-54
Пн-пт: с 9:00 до 21:00, сб-вс: 10:00-18:00
Мы принимаем он-лайн заказы 24 часа*
 

Авиация

Тризна авиация: Страница не найдена | Форум «Небо в огне»

0

Кровавая тризна России в Сирии санкционирована Кремлем

Становятся известными важные детали гибели российского штурмовика Су-25 в Сирии, сбитого террористами группировки, запрещенной в России, «Джейш аль-Наср» 3 февраля 2018 года. Огонь был открыт из переносного зенитно-ракетного комплекса «Игла». Трагедия произошла в провинции Идлиб близ села Маасран. Это первая потеря боевого самолета наших Воздушно-Космических сил в Сирии от огня с земли за два с половиной года — со дня начала российской операции в этой стране.

Министерство обороны РФ, как обычно в подобных случаях, отделалось предельно лаконичным заявлением. Из нее следовало, что пилот штурмовика успел сообщить по радио, что катапультируется. Благополучно приземлился на парашюте. Но — прямо в расположении бандитов. Сдаваться отказался, вступил в бой. Но был убит. В ответ по расположению террористов «Джейш аль-Наср» наша авиация нанесла ответный удар высокоточным оружием. Удивительно, но наши военные вроде бы по данным радиоперехвата мгновенно успели даже на удивление точно сосчитать потери врага — около 30 человек.

Это первое, что вызывает недоумение.

И второе, хотя, наверное, на самом деле — главное: совершенно очевидно, что российский летчик в Сирии совершил настоящий подвиг. В плен решил не сдаваться, до последнего оставался верным присяге, дорого продав свою жизнь. Тем более, что боевики поспешили обнародовать снимок его пистолета Стечкина, одна из обойм которого полностью израсходована, а вторая — наполовину. Еще бандиты сообщили, что наш офицер отбивался ручными гранатами. Значит, бой был ожесточенным. Тогда почему стране до сих пор (по состоянию на полдень 5 февраля) военное ведомство официально не сообщило имени героя?

Читайте также

Геннадий Зюганов: «Без левоцентристского курса дело кончится развалом страны»

Россия ждёт рывка и развития

Это сделано из понятной предосторожности? Дескать, не стоит пороть горячку? А вдруг, на самом деле, наш летчик каким-то чудом остался жив? И пока нет стопроцентной уверенности в обратном, не стоит понапрасну волновать его родных? Так и ведь и этот аргумент, если он и имел место, на самом деле — от лукавого.

Потому что при такой странной анонимности паника сейчас наверняка воцарилась сразу во всех семьях российских пилотов, воюющих на штурмовиках Су-25 в Сирии. А у нас на авиабазе Хмеймим осталось еще 11 таких боевых машин.

Кроме того, если была бы хоть малейшая надежда на то, что наш офицер мог, допустим, попасть в плен, разве кто-нибудь решился бы отдать приказ о нанесении мощнейшего удара возмездия по району, откуда был совершен роковой пуск из ПЗРК «Игла»? Ведь под него в таком случае мог попасть и пленный летчик?

Поскольку мне самому довелось с 1988 по 1997 год прослужить в аппарате сначала министра обороны СССР, а потом и министра обороны РФ, я имею некоторое представление, как готовятся подобного рода официальные заявления в стенах военного ведомства. Поэтому полагаю, что причина досадной анонимности с большой степенью вероятности в другом. Просто неназванный пока МО РФ героический пилот Су-25 погиб в пятницу. Пока по военным каналам связи шли уточнения и согласования, наступили выходные.

Без визы Сергея Шойгу обнародовать фамилию погибшего не решились. А согласие министра добыть в субботу и воскресенье затруднительно. Вот все и застопорилось.

Между тем, даже такую военную тайну в век интернета сохранить сложно. В сети в воскресенье появилось изображение копии рапорта командира смешанного авиационного полка особого назначения подполковника С. Аксенова с просьбой представить погибшего летчика к государственной награде. Не исключено, конечно, что и рапорт фейк. Но кому и зачем бы его изготавливать вместо подполковника Аксенова?

Так вот, из этого вроде бы рапорта командира полка следует, что подвиг у сирийского села Маасран совершил

майор Роман Филипов. Опыт предыдущих подобных утечек из Минобороны показывает, что это, скорее всего, и есть правда. Но все же подождем официальных разъяснений.

А украинские издания вовсю уже злорадствуют: этот Филипов, как выяснилось, до 2014 года служил в ВСУ. Его штурмовик Cу-25СМ-56 (регистрационный номер RF-95486, серийный номер 10393) базировался на аэродроме Бельбек под Севастополем. После воссоединения Крыма с нашей Родиной принял российскую присягу. В последнее время жил с семьей в Приморском крае. И вот теперь нашел такой конец…

Читайте также

Киев планирует напасть на Новороссию в ближайшие дни

Смогут ли Россия и ОБСЕ предотвратить это преступление

И пока наше Министерство обороны играет в молчанку, пока павший герой официально не назван героем, в соседней стране такого рода злорадства все больше.

Что дальше? Полагаю, гибель российского штурмовика неизбежно повлечет новые дипломатические сложности по линиям Москва-Вашингтон и Москва-Анкара. Потому что стало очевидным: очень похоже, что или Турция, или США и вложили тот ПЗРК, из которого сбит еще один российский самолет, в руки террористов. Ведь группировка «Джейш аль-Наср» это вовсе не зловещее ИГИЛ*, с которым перечисленные страны как бы воюют вместе с нами в Сирии. Эта шайка на Западе считается относительно цивилизованной и относится к так называемой Сирийской свободной армии, противостоящей режиму Башара Асада. И Анкара, и Вашингтон ее поддерживают совершенно открыто. И с 2012 года открыто поставляют формированиям «Джейш аль-Наср» достаточно современное оружие. К которому ПЗРК «Игла», без сомнения, тоже относится.

И еще. Не пройдем мимо того факта, что, как уже сказано, буквально в день трагедии российские ВКС сравняли с землей район, откуда стреляли по Су-25. Очень хорошо, что хоть об этом официально сообщили так быстро. И что сравняли — тоже хорошо. Потому что террористы всего мира получили очередное подтверждение того факта, что нашим военным с самого верха давно отдана команда не оставлять безнаказанным ни одно подобное преступление. Хроника наших потерь в Сирии и последовавших за каждой из них фактов отмщения об этом свидетельствует со всей определенностью. Давайте коротко взглянем на некоторые факты.

Помните, как 24 ноября 2015 года у самой сирийской границы в провинции Латакия турецким истребителем F-16C из засады был вероломно сбит фронтовой бомбардировщик Су-24М ВКС РФ? Экипаж в составе командира бомбардировщика подполковника Олега Пешкова и штурмана майора Константина Мурахтина катапультировался.

Спасся только Мурахтин. Спускавшегося на парашюте Пешкова с земли расстреляли боевики, причислявшие себя к турецкой праворадикальной группировке «Серые волки».

А через несколько часов покрытая густым лесом гора, над которой принял смерть подполковник Пешков, заходила ходуном от взрывов. Шквальный огонь вели не только наши реактивные системы залпового огня, но ракетно-бомбовые удары наносила и авиация.

Против Турции Москва тут же ввела экономические санкции. Однако президент Владимир Путин пообещал, что одними запрещенными к ввозу в Россию помидорами турки теперь не отделаются. 25 ноября того же года возле сирийского города Аазаз всего в пяти километрах от границы с Турцией российские штурмовики атаковали турецкий конвой, который вез военные грузы (оружие, боеприпасы, медикаменты и продовольствие) близким к Анкаре боевикам. Из турецкой прессы стало известно, что ракетным ударом мгновенно уничтожено 20 грузовиков, погибло семеро сопровождающих. Вскоре президент

Реджеп Эрдоган засобирался в Москву мириться.

В августе 2016 года группа самолетов ВКС РФ нанесла масштабные авиаудары по району, где ранее был сбит наш вертолет Ми-8 с пятью российскими военными на борту. По данным портала Conflict News, который «мониторит» новости вооруженных конфликтов по всему миру, удары были нанесены по позициям террористов группировки «Джебхат ан-Нусры» **, взявшей на себя ответственность за уничтожение Ми-8.

Читайте также

Баттл Грудинина и рабочего МИЗа

На инструментальном заводе у кандидата от КПРФ получилось народное интервью

В декабре 2016 года в Алеппо из минометов был обстрелян российский военный госпиталь. Одна из наших женщин-медиков погибла на месте. Еще одна медицинская сестра вскоре умерла от ран. Реакция Соединенных Штатов была просто удивительной. Советник президента США по вопросам национальной безопасности

Сюзан Райс начала за здравие: «США самым решительным образом осуждают эти ужасные атаки против медицинской инфраструктуры и сотрудников гуманитарных организаций… Этим отвратительным действиям не может быть оправдания». А закончила за упокой: «Сирийский режим и его союзники, особенно Россия, несут ответственность за непосредственные и долгосрочные последствия этих действий в Сирии и за её пределами».

О нашей реакции на нападение на госпиталь известно меньше. Но в конце декабря в Кремле состоялось закрытое награждение бойцов российских Сил специальных операций. Трое неназванных офицеров стали Героями Российской Федерации. Еще несколько из рук Путина получили боевые ордена. Как утверждают, именно они сначала выследили банду, убившую медиков. А потом уничтожили четыре десятка из них.

В сентябре 2017 года стало известно о гибели в Сирии под Дейр-эз-Зором главы группы военных советников генерал-майора Валерия Асапова, до командировки в эту страну командовавшего 5-й общевойсковой армией ВС РФ. Тут же в воздух были подняты наши бомбардировщики, которые нанесли массированный удар по позициям так называемых «Демократических сил Сирии» (SDG), огнем с которых был убит Асапов. По утверждению пресс-службы этой организации, потери террористов составили шесть человек.

31 декабря 2017 года, под самый Новый год, группа боевиков обстреляла из минометов российскую военную базу Хмеймим. Двое наших военных погибли. В тот раз уже наученная горьким опытом банда, которая наверняка передвигалась на автомобилях, отошла столь быстро, что возмездия пришлось ждать несколько дней. Но оно последовало. В дело снова вступили Силы специальных операций России. По сообщению Минобороны РФ, группа диверсантов была выслежена и на нее наведена артиллерия. И далее: «По прибытии террористов на объект, где они готовились к пересадке в микроавтобус, вся диверсионная группа была уничтожена высокоточным боеприпасом «Краснополь».

Собранные вместе, эти факты неопровержимо свидетельствуют: действует система мести. Причем, организованной и санкционированной мести со стороны государства, возможности которого в этом отношении практически беспредельны.

Как стало известно из опубликованных в последние десятилетия архивных материалов, отечественные спецслужбы именно так действуют давно, со времен Советского Союза. В 90-е годы от подобной практики мы прекраснодушно отказались. И снова вынужденно вернулись к ней, очевидно, только после прихода к власти Владимира Путина. Когда страну буквально захлестнула война террора, корни которого тянулись на Северный Кавказ.

Читайте по теме

США уже просят Россию о помощи в Сирии

Кто в итоге сможет решить для Вашингтона курдско-турецкий конфликт

Едва ли не первым примером стала ликвидация в 2003 году в Катаре беглого бывшего лидера так называемой Ичкерии Зелимхана Яндарбиева. Он был подорван в собственном автомобиле. Вскоре полиция Катара арестовала двух российских граждан, обвиненных в убийстве Яндарбиева. В июне 2004 года подозреваемых осудили к пожизненному заключению. Но вскоре после переговоров на высшем уровне их освободили. Потом на Родине встретили с воинскими почестями.

С точки зрения чистого права, возможно, не все тут безупречно. Понятно же, что, по сути, речь идет о внесудебных расправах. Понятно, что под огонь мстящих могут попасть (и наверняка попадают!) и не принимавшие непосредственного участия в преступлении люди. Однако, во-первых, так же поступают многие государства. Прежде всего — Израиль и Соединенные Штаты. А во вторых — как еще останавливать террористов? На войне — как на войне. О правах человека на ней всегда думают в последнюю очередь.

* «Исламское государство» (другие названия: «Исламское Государство Ирака и Сирии», «Исламское Государство Ирака и Леванта», «Исламское Государство Ирака и Шама», ИГИЛ) запрещено в России решением Верховного суда РФ от 29.12.2014 года.

** «Джебхат ан-Нусра» («Фронт победы», другие названия: «Джабха аль-Нусра ли-Ахль аш-Шам», т.е. «Фронт поддержки Великой Сирии») запрещена решением Верховного суда РФ от 29.12.2014 года.

Вторая годовщина войны отмечена…. Цель — корабли [Противостояние Люфтваффе и советского Балтийского флота]

Вторая годовщина войны отмечена…

22 июня 1943 г. на Балтике стоял жаркий солнечный день. В небе не было ни одного облачка, и свободные от службы солдаты и матросы купались на импровизированных пляжах. Летчики и зенитчики загорали около своей боевой техники. Многие вспоминали, что пошел уже третий год войны, а конца и края ей видно так и не было.

Около 15.30 по московскому времени радиолокационные станции Ленинградской армии ПВО обнаружили групповую цель, двигавшуюся на город. В общей сложности операторы РЛС насчитали порядка 50 самолетов. Однако затем группа изменила курс, повернув на Финский залив. Сообщение об этом было передано в Кронштадт, а также на острова Лавансаари и Сейскари.

Двадцать восемь Ju-87D, шесть FW-190A и двадцать Bf-109G прошли на высоте 4000–4500 метров вдоль берега залива, потом, резко развернувшись, зашли со стороны солнца на Лавансаари. Основной удар наносился по канонерской лодке «Кама», стоявшей в бухте Норре-Копелахт. Это была родная сестра геройски воевавших на Ладоге канонерок, переоборудованных из грунтовозных шаланд немецкой постройки. Она имела водоизмещение 1150 тонн и была вооружена двумя 130-мм орудиями. Ее командир капитан 3-го ранга С. П. Дегтев своевременно приказал объявить тревогу, и зенитчики открыли огонь по приближающимся самолетам. Одновременно канонерка дала ход и начала маневрировать на рейде.

Однако это не помешало немцам. «Штуки» одна за другой переходили в пике и неслись на бухту. В 16.07 фугасная бомба попала прямо в середину корабля. В результате «Кама» получила сильные повреждения, среди команды имелось много убитых и раненых. Тем не менее сразу же началась борьба за живучесть, и, как это часто бывало, русские моряки могли бы спасти канонерку, выбросившись на мель. Но вскоре в нее попала вторая бомба. Это решило судьбу «Камы», и она затонула на глубине 19 метров.

Еще одна бомба попала в сторожевой катер МО-177 старшего лейтенанта П. И. Исправникова. Погибла большая часть команды, в том числе командир, остальные выпрыгнули за борт. В течение одной минуты «морской охотник» ушел под воду, а уцелевших моряков подобрали находившиеся поблизости катера МО-112 и МО-213.

Множество фугасных бомб разорвалось рядом с сетевым заградителем «Вятка». В результате корабль получил около 200 осколочных пробоин, образовалась течь в румпельном отделении. На корме, где стояли 20 доставленных на остров, но еще не выгруженных мин, возник пожар, грозивший взрывом и немедленной гибелью заградителя. Несмотря на свист осколков, которыми были ранены несколько человек, команда смогла справиться с огнем и сохранить корабль.

Кроме указанных, в ходе бомбардировки получили повреждения еще несколько кораблей и катеров. Это был крупный успех германской авиации. Впрочем, и зенитчики не стали скромничать, заявив о семи сбитых самолетах.

К лету 1943 г. позиции зенитных батарей на Лавансаари были уже обстоятельно оборудованы. Орудия стояли в бревенчатых двориках с земляными брустверами, защищавшими от осколков. Между позициями были прорыты крытые ходы сообщения и оборудованы блиндажи. Потому зенитчики, как правило, во время бомбежек не несли серьезных потерь. Исключением стал лишь налет в конце июня, когда немецкие самолеты, помимо фугасных и осколочных бомб, сбросили большое число «мин-лягушек». Одна из них угодила в орудийный дворик 951-й батареи, ранив трех бойцов.

200-я батарея к этому времени только что получила и осваивала 85-мм орудия, переместив старые пушки в новые дворики на той же огневой позиции и сохраняя их в полной готовности. Во время очередного налета к восьми орудиям встал весь личный состав батареи. В перерыве между залпами зенитчики услышали громкий свист падающих бомб. На расстоянии 100–150 метров от позиции в бухте будто вскипела вода, вверх поднялись водяные столбы. Это взорвались контейнеры с «минами-лягушками», предназначавшимися артиллеристам. В последующие дни саперам пришлось очищать от этих сюрпризов всю территорию острова.

В 11.45 7 июля Люфтваффе произвели очередной налет на Лавансаари. Затем в течение дня FW-190, Не-111 и Ju-88 еще четыре раза появлялись над базой, сбрасывая бомбы на стоянки кораблей. Ближе к вечеру четыре бомбардировщика спикировали на сетевой заградитель «Онега». В результате близких разрывов корабль получил десятки новых пробоин, плюс ударной волной выбило из старых пробоин ранее забитые заглушки. Возникли три очага пожаров, вышли из строя рулевое устройство, внутрикорабельная сигнализация и машинный телеграф. Почти все моряки, находившиеся на палубе, были либо ранены, либо вышвырнуты за борт. Командиру «Онеги» капитан-лейтенанту Я. В. Сапунову оторвало правую руку, его помощник капитан-лейтенант В. С. Лобанов был ранен в голову, ранения получили и другие офицеры. Погибли боцман и несколько матросов, осколки практически выкосили расчеты зенитных орудий и пулеметов.

В командование кораблем вступил также раненный командир артиллерийской боевой части лейтенант И. К. Самохвалов. Тяжелораненый мичман И. Г. Завируха чудом успел затушить вспыхнувшие дымовые шашки и спасти заградитель от немедленного взрыва. Борясь с пожарами и откачивая воду, экипаж снялся с якоря и подвел заградитель к пирсу в гавани Лавансаари. Помимо «Онеги», были также повреждены подводная лодка М-102 и катер МО-123.

В ходе отражения налета зенитчики отрабатывали стрельбу по данным станции орудийной наводки СОН-2, недавно прибывшей на остров. По окончании «трудного дня» бойцы заявили о пяти сбитых «Фокке-Вульфах» и одном «Хейнкеле». С аэродрома Лаван-саари взлетели четыре Ла-5 во главе с капитаном Е. Т. Цыгановым, а с острова Сейскари – четыре И-153 из 10-го Гв. ИАП ВВС КБФ. Однако успехов в воздушных боях они не добились, но в то же время пилоты Люфтваффе сбили одну «Чайку».

По немецким данным, в тот день из боевого вылета на аэродром Коровье Село не вернулся Не-111Н из 2-й эскадрильи KG53. Все пять членов его экипажа – пилот унтер-офицер Эрнст Тирш (Ernst Tiersch), штурман унтер-офицер Эберхард Шпекк (Eberhard Speck), бортрадист унтер-офицер Фердинанд Хейнцл (Ferdinand Heinzl), бортмеханик унтер-офицер Карл Пауль (Karl Paul) и бортстрелок обер-ефрейтор Карл Йостмайстер (Karl Jostmeister) – были объявлены пропавшими без вести. Потерь же в составе I. и II./JG54 не было.

Финский залив был последним театром боевых действий, где до сих пор, в начале третьего года войны, все еще в качестве истребителей использовались бипланы И-153. Пополнение флотских полков шло по остаточному принципу. Впрочем, в последующие дни ситуация несколько улучшилась. 9 июля на остров Сейскари перелетели три ЛаГГ-3 из 13-го ИАП, а на Лавансаари – сразу десять Як-7 из 13-го и 3-го Гв. ИАП. «Яки», как и все советские истребители, не отличались высоким качеством, но тем не менее могли летать со скоростью 500 км/час и были вооружены 20-мм пушкой, что позволяло хоть как-то, хотя бы в численном преимуществе, бороться с Bf-109G и FW-190A. Кроме того, что было важно для флотских летчиков, Як-7 имел значительно больший радиус действия в сравнении с И-16 и И-153. Так эпоха «Чаек» окончательно закончилась.

Однако усиление новыми истребителями оказалось несколько запоздалым. С началом Курской битвы основные силы Люфтваффе оказались скованными на центральном участке фронта, и в результате из состава 1-го воздушного флота убыли все бомбардировочные группы. Поэтому массированные налеты на Лавансаари прекратились. Тем не менее командование Балтфлота продолжало усиливать ПВО этого анклава. В течение 8-10 сентября из порта Морье на Ладожском озере на Лавансаари был передислоцирован 95-й ОЗАД в составе двух батарей. 15 сентября в состав дивизиона включили еще две батареи – №№ 758 и 951.

Германский флот, стремясь не допустить выхода русских подводных лодок в западную часть Финского залива, выставил очень плотные минные заграждения от Кургальского полуострова к островам Большой и Малый Тютерс и Гогланд и далее к шхерам северного берега. Между тем директивой командующего КМОР на IV квартал 1943 г. Островной базе была поставлена задача протралить фарватеры на Восточно-Гогландском плесе и в Нарвском заливе, а также разминировать маневренные районы.

В соответствии с этой явно непосильной задачей нужно было произвести траление трех фарватеров от острова Лавансаари в Нарв-ский залив, имевших ширину 15 и 20 кабельтовых, и трех маневренных районов в Нарвском заливе и на подходе к острову Большой Тютерс. Задачу сию должен был выполнить отряд катеров-тральщиков. После проведения необходимых расчетов траление началось 1 сентября. Изначально в операции были задействованы 1-й и 4-й дивизионы катеров-тральщиков под командованием капитана 3-го ранга В. К. Кимаева и капитан-лейтенанта Н. П. Ткаченко. Катера совершили семь выходов на Гогландский плес и в глубокий тыл противника – Нарвский залив, где надводные корабли Балтфлота не бывали уже без малого полтора года. Естественно, немцам вскоре стало известно об этих «экспедициях», и катера стали подвергаться ударам с воздуха. Командование Базового района попыталось организовать противовоздушную оборону тральщиков. Взлет самолетов Люфтваффе с аэродромов на побережье Финского залива засекался РЛС, после чего в воздух поднимались истребители Як-7 из 3-го Гв. ИАП.

Вечером 17 сентября после долгого перерыва Лавансаари снова подвергся налету. По советским данным, в нем участвовала целая коллекция бомбардировщиков: Не-111, Do-215, Ju-87, Ju-88 и «Бленхеймы». Они сбросили на сам остров, а также на корабли и суда в бухте Норре-Капелахт около 70 фугасных бомб. Зенитчики израсходовали 1400 снарядов всех калибров и претендовали на уничтожение одного «Хейнкеля» и «Дорнье».

На этот раз удар по Лавансаари нанесли финны. В нем участвовали 35 бомбардировщиков из 4-го и 5-го авиаполков (LeR4 и LeR5) подполковников Сарко (O. Sarko) и Иланко (K. Ilanko). Это действительно была пестрая смесь бомбардировщиков: купленные еще в конце 30-х гг. в Англии «Бленхеймы» Mk.I/II, приобретенные уже в ходе войны в Германии Do-17Z и Ju-88A, а также трофейные советские ДБ-3 и Пе-2. Самыми новыми из них были четырнадцать JU-88A-4[152] из LeLv44 подполковника Биргера Габри-эльсона (Birger Gabrielson).

Когда «Юнкерсы» один за другим с некоторыми интервалами взлетели с аэродрома Утти, расположенного в 10 км восточнее города Коувола, погода была хорошей, но затем над Финским заливом она начала стремительно портиться. Самолеты попали в сильную облачность, видимость сократилась до 100 метров. В итоге два экипажа так и не смогли найти цель и попросту сбросили свои бомбы в Финский залив.

Остальные двенадцать «Юнкерсов» в период с 22.15 до 24.00 все же вышли к Лавансаари. Они бомбили остров с высоты 2000–4900 метров через слой облачности, поэтому точно прицелиться было практически невозможно и уж тем более зафиксировать результаты налета. Время от времени финны видели сквозь облака лучи зенитных прожекторов и вспышки от разрывов зенитных снарядов, которые, однако, не причиняли им никакого вреда.

Непосредственно во время самого налета не было потеряно ни одного «Юнкерса», но обратно в Утти вернулись лишь семь бомбардировщиков, один из которых получил повреждения при посадке. Остальные семь экипажей в сильной облачности сбились с курса и были вынуждены приземляться кто где. Пять самолетов сели на аэродромах Хельсинки-Мальми, Миккели и Онттола, расположенном в 9 км северо-западнее города Йоэнсу, причем четыре из них при посадке также были повреждены. Шестой совершил вынужденную посадку на поле около поселка Сиппола, в 21 км юго-восточнее города Коувола, а седьмой – вообще приводнился на небольшое озеро. Половина из участвовавших в налете на Лавансаари «Юнкер-сов» получила сильные повреждения и на несколько месяцев выбыла из строя.[153] Однако при этом никто из членов их экипажей не пострадал.

После этого в районе балтийского анклава снова воцарилось затишье, связанное с тем, что немецкая авиация была связана тяжелыми боями на фронте. В целом советское командование оценило действия противовоздушной обороны Островной ВМБ как успешные. За флотскими зенитчиками числились 50 сбитых самолетов, и потому 2-й отдельный артдивизион получил звание «Гвардейский» и новое обозначение – 1-й Гв. ОЗАД. Однако из имеющихся данных противоположной стороны следует, что реальные достижения ПВО были гораздо скромнее и что Люфтваффе потеряли при налетах на сам Лавансаари и на корабли, находившиеся поблизости от него, не более пяти – семи самолетов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Вторая глава Евреи в армии и на фронтах Великой Отечественной войны

Вторая глава Евреи в армии и на фронтах Великой Отечественной войны Евреи в Красной армии. От революции до Великой Отечественной войны Евреи-солдаты во время революции и Гражданской войныНа всех фронтах Великой Отечественной войны советские евреи участвовали во всех

Глава 15. 25-я годовщина 1985-87 гг. Ангола и линия фронта

Глава 15. 25-я годовщина 1985-87 гг. Ангола и линия фронта Правительственная политика, основанная на применении грубой силы, потерпела поражение. АНК объявил 1986 год — 25-ю годовщину МК — Годом «Умконто ве Сизве». Лозунг «Каждый патриот — боец! Каждый боец — патриот!» отражал

Столетняя годовщина событий – возобновление полемики

Столетняя годовщина событий – возобновление полемики Третья часть шифрованной телеграммы «Бр. 56» посланника Спалайковича из Петербурга, которую приняли в Белграде утром 25 июля 1914 г.: «Я сказал министру, что единственный шанс предотвратить войну  – это, если Россия

Вместо послесловия Столетняя годовщина: юбилей или тризна?

Вместо послесловия Столетняя годовщина: юбилей или тризна? Профессор  Мюнклер в объяснении причин войны близок к позиции Кларка. Последняя книга Шона Макмикина – всего лишь продолжение его ревизионистских усилий В книге Хольма Зюндхаузена об истории Сараево есть

Часть вторая. Теория войны

Часть вторая. Теория войны Глава I. Деление на части теории военного искусстваВойна по существу своему – бой, так как бой – единственный решающий акт многообразной деятельности, разумеющейся под широким понятием войны. Бой – это измерение духовных и физических сил

Глава вторая

Глава вторая Службу в органах госбезопасности Абакумов начал со скромной должности практиканта Экономического отдела полномочного представительства (ЭКОПП) ОГПУ по Московской области. Его первый наставник, оперуполномоченный Кислюк, отнесся к практиканту

Книга вторая Вторая Отечественная война

Книга вторая Вторая Отечественная война Царская империя в огне Второе десятилетие ХХ столетия выстраивалось с четким вектором на мирное сосуществование всех государств. Ничто не предвещало эпохально-кровавых событий. В мае 1914 года в Гааге в торжественной обстановке

Двадцатая годовщина

Двадцатая годовщина В феврале 2009 года по всей России праздновали двадцатую годовщину вывода войск из Афганистана. В Москве празднества начались с пышной церемонии, организованной местным отделением «Боевого братства» в спорткомплексе «Олимпийский». На ней

Часть вторая. ВТОРАЯ ЭСКАДРА И ЕЕ АДМИРАЛ. ПЕРВЫЕ ТАЙНЫ

Часть вторая. ВТОРАЯ ЭСКАДРА И ЕЕ АДМИРАЛ. ПЕРВЫЕ ТАЙНЫ 1. Кадры решают все 1.1. Войны тайные и явные Прежде чем начать рассказ о судьбе 2-й эскадры флота Тихого океана и ее Адмирала вновь повторим, что Цусимский бой — знаковый, но все же эпизод войны Японии с Россией. Так же

Прохоровская трагедия советских танкистов

Знаменательная дата — 12 июля 1943 года. 75 лет назад состоялось одно из крупных танковых сражений Великой Отечественной войны: на южном фасе Курской дуги, под Прохоровкой. В советской военной историографии этот эпизод преподносился как победа советских танкистов во встречном сражении с немцами, в котором с двух сторон участвовало до 1500 танков.

Проведенные историками исследования архивных документов показали, что это далеко не так. Многие факты и промахи высшего военного командования просто скрывались и преподносились в искаженном свете. Попытка объективно исследовать этот вопрос на основании архивных советских и немецких документов, а также воспоминаний участников этого противостояния предпринята историком Валерием Замулиным в его книге «Прохоровское побоище».

Пользуясь материалами этой книги, хотелось бы кратко напомнить о трагических страницах тех дней войны, когда из-за амбиций или неумелого руководства войсками расплачивались своими жизнями тысячи советских танкистов. Места этих сражений и для меня знаковые, я родился на Курской дуге в послевоенное время, и моими игрушками в детстве были мины и снаряды, которые мы собирали на окраинах города.

Была уже середина 50-х, а эти «игрушки» почему-то никто не убирал, слишком много их было в этих местах. Потом они быстро исчезли, но воспоминания о них крепко врезались в память. В 43-м немцы рвались в направлении города, где находился штаб Воронежского фронта. Под Яковлево 1-я танковая армия Катукова остановила немцев, они вынуждены были развернуться в направлении на Прохоровку.

Вклинившись на 30-35 км в советскую оборону и прорвав два оборонительных рубежа, немцы подошли к Прохоровке и готовы были танковыми клиньям прорвать третий оборонительный рубеж и выйти на оперативный простор для охвата Курска с востока..

От Ставки это направление курировал начальник Генерального штаба Василевский. Он обратился к Сталину с предложением усилить Воронежский фронт 5-й гвардейской танковой армией под командованием Ротмистрова и 5-й гвардейской армией под командованием Жадова, перебросив их с резервного Степного фронта.

Это предложение было принято. Танкисты Ротмистрова, успешно совершив 230-километровый марш, к 9 июля были сосредоточены в районе Прохоровки. Две армии вместе с другими соединениями составляли почти 100-тысяную группировку. Танковая армия Ротмистрова имела в своем составе 931 танк, в том числе 581 Т-34 (62,4%) и 314 Т-70 (33,7%). Наличие большого количества легких танков Т-70 существенно снижало боеспособность армии.

С немецкой стороны под Прохоровкой им противостояли два немецких танковых корпуса, имеющих в своем составе три отборных танковых дивизии СС Лейбштандарт, Дас Райх и Мертвая Голова. У немцев было 294 танка, в том числе 38 Тигр и даже 8 захваченных Т-34. Эти силы и столкнулись 12 июля в танковом сражении, соотношение в танках было 3:1 в нашу пользу.

После анализа сложившейся обстановки Василевский и командующий Воронежским фронтом Ватутин 9 июля приняли решение нанести основной контрудар под Прохоровкой силами танковой армии Ротмистрова и два вспомогательных на левом и правом флангах. Планировалось разгромить немецкую группировку и отбросить ее к позициям на начало наступления.

Развертывание танковой армии в боевые порядки планировалось произвести южнее и юго-западнее Прохоровки, где местность позволяла сконцентрировать такую массу танков и в процессе контрудара выйти на оперативный простор в направлении Яковлево. На момент принятия решения о контрударе немецкие группировки находились на расстоянии примерно 15 километров от Прохоровки и такое решение было оправданным.

В следующие два дня перед контрударом оперативная обстановка резко изменилась не в пользу планов советского командования. Местность в районе Прохоровки характеризовалась наличием глубоких оврагов с боковыми отрогами, заболоченной поймой реки Псел, крутой насыпью железной дороги, грейдерной дорогой на Прохоровку и заранее вырытым противотанковым рвом.

Всем этим немцы успешно воспользовались и 10-11 июля провели ряд тактических наступательных операций, значительно улучшивших их оперативную обстановку и поставивших под угрозу планы советского командования по нанесению контрудара.

Прохоровское сражение началось 10 июля наступлением танковой дивизии СС Лейбштнадарт на тактически важный участок фронта в районе хутора Ивановский Выселок. Это был перекресток грейдерной дороги на Прохоровку и дорог на Беленихино и Сторожевое, здесь же был изгиб железной дороги. Быстрый захват этого узла позволял, прикрывшись железнодорожной насыпью и лесополосой, организовать наступление на Прохоровку.

Немцы отлично организовали эту операцию. Ночью саперы проделали проходы в минных полях, на рассвете диверсионная группа проникла на наш опорный пункт, уничтожила линии связи, повредила часть техники, захватила спящего комбата и вернулась на свои позиции. Утром началось немецкое наступление, батальон не открывал огня, видя что немцы идут на мины. Они не знали, что мин там уже нет, танки стремительно ворвались на опорный пункт и полностью разгромили его.

Развивая успех, немцы с ходу захватили Ивановский Выселок, часть плацдарма южнее Прохоровки, с которого должна была разворачиваться танковая армия Ротмистрова, перекресток грейдерных дорог и перерезали железную дорогу. Это был первый тактический успех немцев в Прохоровском сражении, позволивший им продвинуться на 3-3,5 км и резко усложнивший нанесение нашего танкового контрудара.

Прорыв и продвижение немцев на Прохоровку удалось приостановить и не позволить им прорвать третий оборонительный рубеж, но попытки до конца дня восстановить прежнее положение на тактически важном участке фронта, в том числе с использованием значительных танковых сил, ни к чему не привели. Понеся большие потери, советские войска перешли к обороне.

В ночь на 10 июля спешно организовывалась оборона на новых позициях. Организовать плотную и сплошную линию обороны советскому командованию не удалось, чем не преминули воспользоваться немцы на следующий день.

Для советского командования крайне важно было не допустить захвата совхоза «Октябрьский» и закрепления немцев в районе высоты 252.2, являющейся ключевым узлом обороны перед Прохоровкой. Захват этой высоты грозил развалом обороны на этом участке фронта и облегчал продвижение немцев на восток. Понимая значение этого узла обороны, немцы начали наступление именно здесь.

Получив тактическое преимущество с выходом к железной дороге, немцы сделали второй шаг – организовали рано утром 11 июля наступление на эту высоту. Прикрываясь железной дорогой и лесополосой, немцы вдоль грейдерной дороги Яковлево – Прохоровка значительными силами пехоты и танков в полдень взяли высоту. Они с ходу преодолели единственный танко-проходимый участок шириной примерно 1 км от противотанкового рва до железной дороги и устремились вглубь нашей обороны.

Углубившись на 8 км, немцы вышли на южные окраины Прохоровки и полностью захватили плацдарм для развертывания танковых корпусов Ротмистрова. Контратаками удалось только не допустить расширение прорыва, вытеснить противника из окрестностей Прохоровки и не допустить ее сдачи. Восстановить положение и вернуть утраченные позиции не удалось. К концу дня вглубь советской обороны врезалось «узкое горло», острие которого упиралось в Прохоровку, и немцы начали усиленно его укреплять.

За несколько часов до контрудара советское командование оказалось перед дилеммой, что делать дальше. Для контрудара был собран мощный бронетанковый кулак и ждал команды, но плацдарм, с которого должен был начинаться удар, захватил противник, другого подходящего на этом участке фронта не было.

Начинать операцию в сложившихся условиях и разворачивать танковые корпуса фактически перед передним краем противника было очень опасно, слишком высока была вероятность уничтожения танков, не успевших развернуться в боевые порядки.

Несмотря на усложнение обстановки, Василевский и Ватутин решили все-таки контрудар нанести. Решение об усилении группировки фронта двумя армиями и нанесении контрудара по наступающим войскам противника было принято по предложению Василевского. После неудач по сдерживанию наступления противника он, по всей видимости, не решился выходить в Ставку с предложением отменить уже запланированную операцию.

Танковая армия должна была решить две задачи, взломать оборону противника и уничтожить его ударную группировку. То есть танковую армию бросили не в прорыв, а на проламывание обороны противника. Ротмистров решил раздавить неприятеля массированным танковым ударом на узком участке, решив бросить туда с незначительным интервалом четыре танковые бригады и полк самоходок.

Подготовка контрудара велась в сжатые сроки, за два дня невозможно было качественно подготовить столь сложную операцию и не все было учтено и проработано. Тем более что противник серьезно усложнил задачу, захватив намеченный для развертывания плацдарм.

Контрудар наносился силами трех танковых корпусов, имеющих в строю 538 танков. В первом эшелоне должны были идти 368 танков двух танковых корпусов, при этом в одном было 35,5%, а в другом 38,8% легких танков Т-70. Этот танк с легким бронированием и слабым вооружением не способен был на равных бороться ни с одним из немецких танков. Наступать танкисты должны были в узкой полосе между рекой Псел и железной дорогой и при столкновении с противником это неизбежно должно было привести к перемешиванию боевых порядков корпусов, что и произошло.

Единого ударного кулака двух корпусов на узком участке создать было невозможно. Тем более что в конце этого «коридора» было естественное препятствие – глубокий овраг, сузивший полосу наступления на 2 км. Сразу после его прохождения боевые машины попадали под огонь противника, который находился в 300–500 м от оврага. Для того чтобы развернуться в боевой порядок или набрать скорость для рывка, не было места даже одной танковой бригаде, не говоря о целом корпусе.

Ночью перед контрударом немцы прорвались в направлении на Корочу, начало контрудара пришлось перенести с 3.00 часов на 8.30 и часть средств танковой армии, 161 танк и два полка артиллерии, Ротмистрову пришлось отдать на ликвидацию прорыва.

Перед атакой танков пехота попыталась выбить немцев и расширить узкое горло перед высотой 252.2 для прохода танков, но все попытки оказались безуспешны. Немцы, захватив плацдарм, за ночь серьезно укрепили его противотанковыми средствами и хорошо подготовились к атакам советских танкистов. Высокая насыщенность огневыми средствами немецкого рубежа обороны и умелая организация системы огневого противодействия явились одной из главных причин разгрома советских танковых корпусов.

Танкисты Ротмистрова утром 12 июля должны были идти в лоб на линию обороны немцев насыщенной танками, артиллерией, штурмовыми орудиями, истребителями танков и тяжелыми минометами. Всего на этом участке протяженностью 6,5 км было сосредоточено до 305 орудий и минометов всех типов. При такой убийственной обороне танковые корпуса, зажатые с двух сторон рекой и железной дорогой, пошли в атаку, обрекая себя на неминуемый разгром.

Оперативную обстановку, сложившуюся ночью перед контрударом, а также то, как закрепился противник на достигнутых рубежах, советское командование не знало. Разветвленная разведка не велась и детальной картины состояния противника перед фронтом танковой армии в момент начала контрудара у командования не было.

Окончание следует…

Малая авиация России. Обучение на Пилота-любителя. Обсуждение самолётов. Регистрация.